В Татарстанском кадетском корпусе состоялась торжественная встреча с Героем Советского Союза Кузнецовым Борисом Кирилловичем.

Борис Кириллович поделился своими воспоминаниями с участниками слета:
- Для нас, мальчишек, в первые военные годы была главная задача — попасть на фронт. Я, как и мои друзья, мечтал пойти на войну. Первый раз я пришел, когда мне было 15 лет. Второй раз — в 16. А мне отказывали. В итоге взяли меня только с третьего раза — в ноябре 1942 года я попал на фронт. Сначала нас отправили в Гороховецкие лагеря. Курс молодого бойца мы освоили всего за две недели — всё делалось быстро: солдат для обороны не хватало. Затем нас отправили на Волховский фронт. Стояла зима. Одежда не по погоде, но капризничать здесь неуместно. Пока добирались до линии обороны, умерло несколько наших ребят прямо на наших глазах, таких же 16 — 18-летних… Но жалеть и бояться тоже нельзя, надо было защищать Родину. Мы залегли в траншеи…Что такое Волховский фронт? Это болота: всего сорок сантиметров земля, остальное вода. И в таких условиях мы держали оборону. Затем мы помогали в освобождении Ленинграда, потом в составе 52-й армии я попал под Воронеж. А что такое Воронеж того времени?! Это мертвое место, от города остались только трубы, ни одного строения, Воронеж был полностью уничтожен, не осталось почти ни одного жителя… Но в итоге мы освободили город, хотя немцы всеми силами старались оставить город себе.
В октябре 1943 года мне было 17 лет. Нам дали команду штурмовать преграду Днепра: три пояса траншей, которые занимали немцы. Нужно было протянуть провод для связи между правым и левым берегом реки. Переправу делали из подручных средств: бревен, досок. А что еще могут 17 человек? В течение двух дней до прибытия подкрепления мы держали оборону. Из семнадцати человек на третий день ада в живых осталось четверо. Погибли командиры роты, взвода, и мне, 17-летнему пареньку, пришлось взять командование на себя. Нельзя было терять времени, немцы были на расстоянии 40 — 50 метров. Я скомандовал артиллеристам, и началась смертельная канонада. Но немцев было в разы больше нас. Дошло до рукопашного боя… Земля и небо смешалось. И вот тогда я развернул немецкую пушку и начал расстреливать врагов, мне удалось уничтожить несколько вражеских танков, десятки фашистов. Но один из последних ударов пришелся под лафет… Рядом со мной взорвался снаряд, и меня отбросило на несколько метров. После этого я ничего не помню. Очнулся на седьмые сутки, уже в госпитале. На восьмые сутки подъехал заместитель командующего фронтом и торжественно объявил, что мне присвоили звание Героя Советского Союза.

- Я? Герой? — глупо переспрашивал тогда я. Даже не понял, что произошло, настолько был обескуражен, тяжело ранен и слаб после контузии.
После каждый капитан представляющий команду своего города смог задать вопрос Борису Кирилловичу.